Говорят, это фильмы про «конфликт поколений» или перевоспитание. Но может быть они про то, что мы впитываем как молоко матери? Картины, мода, архитектура в фильме Кубрика как бы сподвигают на мысли только в одном направлении, что касается культурного издания, где работает наш курьер, и там сотрудники думают далеко не о «победе коммунизма». Плачут добрые работяги — родители Алекса, ни за что получившие сына-убийцу, плачет и мама Ивана — вместо сочувствия у неё костёр среди комнаты да воткнутое в шкаф копьё. На «совете старейшин» в «Курьере» персонаж Владимира Меньшова жалуется, что сын пьёт неразбавленное молоко, которое отец не мог себе позволить в юности, да и сейчас не представляет, как так поглощать концентрат жизни. В качестве символа жизненных сил «молоко+» выступает и в «Заводном апельсине». Только странным образом «бесчувственным подонкам» удается прийтись ко двору и в министерстве (Алекс) и в кругах интеллигенции (Иван), и нужны они там, оказывается, именно в этом статусе, а не исцеленном. На поверку «воспитание» оказывается тем же насилием, только другими методами и на других уровнях, где идеи, понятия и категории – лишь инструменты в борьбе за власть. Перевоспитался ли на самом деле Иван (по финалу похоже, что да, но – благодаря сильному искреннему чувству к Кате, а не трактатам и беседам) или Алекс (в фильме нет, хотя в книге он выбрал в итоге добро) – на самом деле это не так уж волнует «ответственных». Как говорится – «спасение воспитуемых – дело рук самих воспитуемых».
мин.
Оценки
